Игнис был настоящим кошмаром.
Ну, по крайней мере - для Фринтеззы, впервые по сути оказавшегося один на один с городом, вдали от отцовского поместья, где прожил всю свою не слишком насыщенную жизнь. Город был слишком велик и слишком многолюден, чтобы ван Халлиша мог его не бояться, слишком многоголосым, чтобы можно было за тысячами кричащих, орущих голосов разобрать, о чём поют ручьи в сточных канавах после дождя или шепчут сырые камни. Наконец, город встретил его полным равнодушием, просто не заметил ещё одной букашки, которая вползла в его муравейник, и старый дом, подаренный ему отцом уже боги знают как давно, встретил его пустотой и молчанием. И деньги оказались тоже не такой уж простой штукой - таяли, как утренний туман...
В общем, в городе Фринтеззе не понравилось. Он был из тех избалованных жизнью детушек богатых и знатных родичей, которые плохо (или вовсе никак) выживают в водоворотах жизни без хорошо прикормленных слуг, которые если не сами занимаются финансовыми и хозяйственными делами, то по крайней мере подсказывают господину (с тщательно скрываемым снисхождением), что нужно делать. А уж после смерти матушки и совершенно необъяснимого для него отцовского гнева, обернувшегося изгнанием, жизнь в Игнисе представлялась просто невыносимой...
И юноша убегал от неё, как только мог.
От города не так уж и далеко было до леса - бескрайнего леса, простирающегося аж до самых владений светлых. В детстве, глядя на карту, как-то не очень представляешь себе масштабы этого царства дриад - да даже вступив под его сень недалече от городских окраин, всё равно не представляешь себе толком, насколько он велик. Не представлял и Фринтезза, повадившийся гулять поэтому самому лесу - ну, правда почти по самой опушке, по исхоженным влюблёнными парочками и городскими романтиками тропкам, не рискуя заходить вглубь. При этом боялся он не лихих людей, о которых в простодушии своём попросту не задумывался, а злодеев, знакомых по детским сказкам - волков да медведей. Лес был не в пример тише, чем город - хотя бы потому, что там было мало людей. И лес звучал, как целый оркестр. Это была великолепнейшая симфония, подобной которой никак не услышишь в городе - затем и сбегал ван Халлиша каждый вечер сюда...
...чтобы однажды всё-таки заплутать.
Добрых четыре дня, как в старой доброй сказке, юноша бродил по лесу, потеряв даже тропинку, которая увела его вглубь массива. Только теперь он вспомнил, каким большим на самом деле было зелёное пятно на карте и представил себе, в какой беде оказался. Казалось, выбраться самостоятельно из этого зелёного лабиринта - задача невозможная. Сколько раз, завидя просвет меж дерев, он бросался туда очертя голову - и выскакивал всего лишь на очередную полянку?.. Или, как сегодня, - на берег укрытого в лесу озерца. Оно было весьма живописно и пело завораживающе-красиво, но сегодня голодный и отчаявшийся Фринтезза отдал бы всех своих кукол (ну, почти всех) за то, чтобы вместо девственного бережка увидеть окраины Игниса. Хотя озерцо преподнесло ему сюрприз: не сразу, но он заметил чуть поодаль огонёк. Костёр. Люди!
...нет. Эльф.
Востроухих Фринтезза побаивался. Это был другой народ - древний, могущественный, имеющий полное право смотреть на людей сверху вниз - со своими нравами, обычаями. Он не слишком хорошо знал традиции собственного племени, что уж говорить о гостях из иных земель! Посему, не смотря на своё первое желание - бежать навстречу с диким радостным воплем - он не решался подойти к костру до тех пор, пока сам эльф с ним не заговорил. Тогда прятаться дальше стало совсем уж бессмысленно, и ван Халлиша покинул своё укрытие - широкий ствол старого дерева - чтобы остановиться в нескольких шагах от путешественника и отвесить церемониальный поклон. Как назло, всякие учтивые приветствия из головы куда-то делись - порастерялись, видать, за четыре дня лесных скитаний.
